18.07.2009 в 16:09
Пишет Я_ебал_его_:Фильм, фильм, фильм!
Говоря о русской кинематографической остросоциальной чернухе, бессмысленной и беспощадной, как молот без наковальни, не о той чернухе, которая грассирует, эксплуатируя и обыгрывая околоплодные темы («Точка» и совсем уж надрывные тупопёзднические псевдоэкзистенциональные высеры вроде «Нирваны» и иже там с нею), не о «фильмах про войну» («Война», «Живой», «Кавказский пленник» (да, да, гомосексуальный подтекст для русского фильма – тут бы и Троцкий обосрался, и, в общем-то, похую, потому что весь Маканинский подтекст был убит и сглажен на корню. Почти.)), а именно о жёсткой и правильной чернухе с вышибающим что-то там русским колоритом, по сравнению с которой Аронофски в «Реквиеме по мечте» не хватает полутора мешков дохлых котят. Когда я был маленький, я смотрел «Лиля навсегда» и подумывал, что лучше бы я посмотрел расчленёнку, старую, милую, добрую расчленёнку с пластиковыми кишками. Это всегда так успокаивает.
Потому что, выезжая в свой порционно любимый радиоактивный пригород, я прекрасно понимал, что вот они, живые кинематографические легенды, гроздьями, на вокзале, с мечтами поехать в Америку, ну а клей уже не в моде, это отрыжка девяностых.
К слову я иногда люблю нашу остросоциальную чернуху. После неё поход до сральника и желание сходить за хлебушком кажутся столь же важными и полезными как каждое почёсывание в носу Барака Обамы.
Но вот недавнее творение выпускницы куда-то там с загадочным псевдонимом Валерия Гай Германика «Все умрут, а я останусь» как-то ввергло меня в пучину недовольства и депрессии. Смотрел я это сомнительное среднерусское счастье достаточно давно, но написать о нём в почти уютную нежежешечку захотелось именно сегодня.
Суть такова: малолетние долбоёбки, одна из которых находится под контролем суровых, набожных кое-где родителей, которые пропиздошивают её нещадно ради её сомнительного блага, всеми силами стремится к свободе и незнакомому мужскому половому хую, другая тоже стремится к мужскому половому хую, а третья просто не знает куда себя деть, так как есть много прекрасных развлечений в этом мире, а истероидное поведение и якобы вскрытые вены отлично влияют на нервных и легковозбудимых родителей. Финалом этой вакханалии глубокого философского смысла является массовое счастье: первая вознаграждена мужским половым хуём и отпизжена, гордо посылает нахуй родителей, произнося сакральную фразу, видимую автором, скорее всего как апофеоз этой полуторачасовой дрочки: «Все умрут, а я останусь», вторая гордо бухает, зажимаясь на лавке (кстати, действо, долженствующее носить гордое имя фрацузского поедания лица, чисто технически, кажется, спиздили из «Неуместного человека», настолько это побуждает к заблёвыванию рабочего пространства), третью под таблеточками выносят из школы родители, и вот тут, кстати, есть единственный забавный момент, когда отец, несущий обдолбавшуюся дочь быстро произносит: «Убил бы», мать ему советует немедленно приступить к действию, а он отвечает, что руки заняты.
Происходит сие шекспировское действо в отлично подобранной местности: одиноко стоящие высотки, пыльные спортивные площадки, маленькие магазины, школа со всеми прелестями «лохами» и «лохушками», старшеклассницами, верьёзно прессующими молодняк… мелькало там и столь любимое мною слово «ебло», кажется, но, возможно, я замечтался.
Итак, перед нами коллизия, трагедия, конфликт и ещё хуй победи сколько неизгладимой глубины, сияющей и неповторимой, но только вот мучает меня один обывательский вопрос. А зачем? Зачем, уважаемая Валерия, вы просрали столько плёнки, можно же было снять маленький артхаус на телефон, чем вы думали? Скажем так, мы все учились в школах, кто-то там, где получше, кто-то, там где похуже. Мы все были малолетними говнюками просто потому, что природа не позволяет избежать периода пребывания малолетним говнюком. Не у всех нас, конечно, было мучительно мало мозгов и так мучительно много своеобразной «жажды жизни», которая показана в фильме.
Я согласен, что подобные фильмы чаще всего дидактической основы не носят. Ну, или носят только на уровне: «Не обижай старушку, кушай кашу, не делай так, а то положат в гроб». Основная их цель – чёрткая визуализация, смотри и жуй попкорн, всё просто, можно не думать о вечном, вот оно, тут, хватай его, это своё вечное.
Но здесь как бы даже тонкой дидактики быть не может. Потому что все действия, производимые героинями являются стандартными. Стандартный проёбищный идиотизм, подкреплённый обидой на некупленные пиздатые джинсы и гормональным сдвигом. Где у вас тут, экзистенциональный ужас, чума, лишай и понос? Где обстоятельства, пожирающая жизни система, злая кассирша, которая не дала сигарет бесплатно. Где избиваемая фигура, в чьём лице застыло поколение так и не распрямившихся согбенных задротов. Нет ничего. Есть три маленькие дуры, и неясные пиздострадания обиженного создателя, который в детстве был на стороне макаемых в унитаз (что-то я американизировался). Что должен был вызвать этот трагичный шедевр: печаль за поколение, священный ужас (да как же так!), священный гнев (и так бывает?), священное желание выпить с горя, не менее священное желание дойти до гальюна – не известно.
Единственное, что получилось, так это ощущение, что всё очень уныло, да. И за державу обидно. Она раньше не очень-то снимала и уже тихо успела растерять последнее.
Гуд бай круэл ворлд, мы уезжаем в пакинстан.
Предупредительно.