Не волнуйся.
Ну -с! Готово!)
Для всех, кто ждал, и для всехком это нахуй не нужно)), кто не ждал.
Гей стори о мужественных и невезучих, о спасателях и ГРУшниках, о капусте и королях!))))
Что там по шапке?
Аффтар: Я!!! И Женько (волшебные пенделя) и Аноним (пожелал остатцо неизвестным) и даже, отчасти сам того неподозревая - муж)))
Жанер: оридж! Любое совпадение с реально суествующими людьми....Да пусть будет!2)))) ежели что, парни, я за вас рада))))
Рейтинг: НЦа!)
Ворнинг: изнсилование, тотальная непруха, флаффег))))
Полетели?)
Нажми меня
Для всех, кто ждал, и для всех
Гей стори о мужественных и невезучих, о спасателях и ГРУшниках, о капусте и королях!))))
Что там по шапке?
Аффтар: Я!!! И Женько (волшебные пенделя) и Аноним (пожелал остатцо неизвестным) и даже, отчасти сам того неподозревая - муж)))
Жанер: оридж! Любое совпадение с реально суествующими людьми....Да пусть будет!2)))) ежели что, парни, я за вас рада))))
Рейтинг: НЦа!)
Ворнинг: изнсилование, тотальная непруха, флаффег))))
Полетели?)
Нажми меня
Целовать тебя в шею, оставаться следами
Безупречного цвета переспело рябины.
Снайперы.
Безупречного цвета переспело рябины.
Снайперы.
-Блять! Леха?! Леха где?!!!! Леху потеряли!!!! Мужики –и-и-и-и!!! Леху потеряли!!!
Иванова лавиной унесло! Суууууу-кааааа! Мужики –и-и-и-и-и!!!!!! Трос оборван!!! Леху снеслоо-о-о-о-о!!!!
«Пятнадцать минут». У него было пятнадцать минут, для того чтобы выжить. Толща снега несла его, сминая как кусок бумаги. «Пятнадцать минут» - последняя мысль в потухающем сознании.
Очнулся он от тычка в лицо чем-то мокрым и холодным. «Что-то» фыркнуло и радостно залаяло. Зрение совершенно расфокусировано. Вокруг темно. И жутко холодно.
-Очнулся? Вот и здорово. Где болит?
Где болит? Лучше бы странный голос спросил, где не болит. И спать очень хотелось. Но ничего не поделаешь, нельзя, особенно если у него сотрясение мозга. Уж это-то Леха как спасатель знал отлично.
-Правая нога, голень. Плечо правое. Ребра справа. Голова тоже справа. Я ослеп? Ничего не вижу.
-Не ослеп, темно просто. Щас погоди, я тебе волшебного укола вкачу и все пройдет.
Незнакомец быстро и аккуратно вытащил его левую руку из рукава пуховика, задрал толстовку, что-то вколол. По телу побежала приятная дрожь. Хорошо–о–о. Сейчас главное – не уснуть. А это ох как сложно….
-Не спать, я сказал! Говори со мной! Нам еще до дома добираться!
Рядом что-то прыгало и радостно гавкало. Голова потяжелела, Леха, почувствовал, что «поплыл».
-Муха уймись, тебя как зовут, парень? Ты вообще откуда тут взялся?
-Алексей Иванов, горный спасотряд, вчера на дежурство заступил. Поехали туристов доставать. Двое…заблудились… А мы полезли. И тут лавина… И трос оборвался. Меня наверное наши потеряли, - он закрыл глаза.
-Леш, Леша! Говори со мной, ты девушек любишь, а Леш?
-Люблю….
-А каких? - его бережно уложили в сани, - Муха, залазь – теплое и пушистое шлепнулось рядом с ним и облизнуло горячим языком лицо – фу, зараза такая!
-Разных.
-Блондинок или брюнеток? – незнакомец шумно выдохнул, запрыгнул на сидение и щелкнул стартером. Снегоход натужно заревел, - Держись Леш. Через десять минут дома будем! – весело проорал незнакомец.
-Давай-давай, еще немножко потерпи. И потом спать завалишься. Щас мы тебя быстренько перевяжем, осмотрим и спать. Спать, спать, спать.
Леха прикрыл глаза. Его втащили в тепло. Это он почувствовал. Потому что резко закололо отмороженные к ебеням щеки. «Кожа, наверное, слезет»,- пронеслось лениво в голове. Рядом тяжело задышали, устраивая его на полу, затопали, застучала когтями Муха. Его снова куда-то поволокли. В доме пахло едой, теплом, чуть-чуть хвоей.
Больше всего в жизни Леха не любил запах больницы. И лекарств. Кто-то из мужиков говорил, что у него это уже перерастает в фобию. Она еще как-то по-латински называется, как – он не запомнил. Но про себя решил, что очень даже может быть. В больнице долго и мучительно умирала мама. В больнице он лежал во время войны. Две недели. И запах больных тел и антисептиков, казалось, въелся не только в кожу, но и в сознание. Больницы – это плохо.
Его быстро и почти безболезненно раздели. Сняли форменный пуховик, комбез, тяжелые теплые ботинки и толстовку, термобелье.
-Прости паря, футболку придется резать, если я с тебя ее снимать буду – ты меня проклянешь, - сказал извиняюще обладатель осторожны и теплых рук.
Леха сонно кивнул. Ну, и пусть. Ну, и не жалко. Главное, чтоб не больно.
Валиев посмотрел на свое новое приобретение. Или как это правильно обозвать? Находку? Он вообще силки проверял, когда Муха его в сторону лавины потащила. И начала копать. Он присоединился. Да-а-а-а…. А из-под снега показался белый от холода мальчик. Потом оказалось, что мальчик спасатель. Заблестели ленты на куртке, на спине аббревиатура «МЧС» и роза ветров. Фарид тихонько вздохнул. Спасатели, мать их. Ну, вот куда они лезут? Сопляк ведь еще, сразу видно, только после учебки. Стажировался он здесь, что ли? Непонятно.
Он похлопал паренька по щекам, отмечая некрасиво рассеченную бровь и ссадины на правой стороне лица.
-Не спи. Сейчас шину наложу, укол поставлю…. Хотя какие тебе уколы с сотрясением? Так, морфий я тебе уже вкалывал, глядишь – до утра хватит. Тошнит? Голова кружится? В глазах двоится? Леш, говори со мной.
Леха поднял на него мутные глаза:
-Ага.
-Что «ага»?
-Тошнит…нет двоится….нет….кружится….. – он зажмурился, - плохо.
-Ясно, ты только не засыпай, ты еще немножечко потерпи, чуть-чуть осталось.
Фарид помнил, как однажды на операции командир отряда сломал ногу и тащить на себе его было самоубийством, по инструкции надо было вколоть Сладкую Смерть. Он дотащил. Командир его потом чуть не убил. Сказал, что он (Фарид) конченный долбоеб и спасибо ему.
Фарид вздохнул и начал накладывать тугую повязку на голень. Вывих. Видимо, когда в лавине тащило, приложило о скалы, легонько так, скользом, повезло парню. Осторожно ощупал ребра. Вроде ничего так, жить будет. Просто обширный ушиб и внутренности ко всем чертям отбил (неприятно, но не смертельно). Бровь быстренько зашил.
-А сейчас мы будем вправлять тебе плечо. Потерпишь?
-Куда ж я денусь?
-Ага, с подводной-то лодки, - Валиев усмехнулся и дернул. Щелкнуло. Леха вскрикнул и потерял сознание. Измученное тело решило все по-своему.
Фарид перевязал мальчику плечо.
Леху посетило ощущение дежавю. Что-то мокрое и холодное тыкалось ему в лицо и радостно облизывало.
-Муха, фу! Я сказал! – раздался рядом как – будто знакомый голос, - не трогай!
Иванов попробовал открыть глаза. Правый неприятно кольнуло.
-Я где? – прохрипел он.
-В безопасности. Водички хочешь?
-Хочу.
Губ коснулся холодный и твердый край кружки. Леха глотнул. Закашлялся. Твердые, уверенные руки перехватили его. Одна осторожно гладила живот, вторая аккуратно похлопывала по спине.
-Ну что ты? Куда торопишься? Успеешь. Все хорошо. Так лучше?
Иванов измученно кивнул.
-Как себя чувствуешь? Как голова?
-Гудит. Я где? Кто вы? – он попытался сесть, прижал ладони к вискам, - помню, как меня в лавину стянуло и больше ничего, - посмотрел на своего собеседника, - спасибо вам огромное. Вы же мне жизнь спасли, да?
-Ну, вроде как спас, - улыбнулся незнакомец.
Фарид и Леха молча разглядывали друг друга.
Леха для себя отметил, что Фарид, наверное, где-то на голову, а то и полторы выше его. Сам он ни здоровой комплекцией, ни высотой роста не отличался. Невысокий, будь еще чуть меньше – можно было бы назвать хрупким, спокойный, какой-то чуть прозрачный из-за своей тонкой кожи, так свойственной все рыжим, большеглазый и малоулыбчивый Леха не производил впечатления человека мужественной профессии. Скорее менеджер, может быть даже учитель. Было в нем что-то такое неуловимо интеллигентное, когда, глядя на него, люди понимали, что он обязательно уступит место старушке, переведет ребенка через дорогу, и не будет возмущаться, если в очереди пролезть вперед него. В отряде он появился недавно, авторитета заработать еще не успел и все остальные члены команды взяли себе негласно за правило заботиться о нем. Леху это страшно, ну просто ужасно бесило и задевало. Что он хуже всех что ли?
Фарид же… Фарид был большим. Это первое, что приходило на ум. Нет, даже не так. Фарид был здоровым. Фарид Лешке показался каким-то ожившим викингом. Серые, темно-серые глаза. Короткие светлые, почти белые волосы, тяжелая челюсть, высокий лоб. Длинные крепкие руки и ноги. Широкие плечи. Викинг, как есть викинг. И в глазах снисходительное веселье. Имя татарское, а внешность – арийская. И пахло от него холодом и снегом.
-Меня Фаридом зовут, кстати, - нарушил неловкое молчание Валиев.
-А я уже вроде как представился, - потер скулу здоровой рукой Леха, - мы где находимся, и когда я смогу к своим выбраться?
-Не раньше, чем через неделю. Лавина все тропы перекрыла. Я послал сигнал. Но, как показывает практика, не раньше, чем через неделю. Да и не советовал бы я тебе сейчас дергаться лишний раз.
Иванов поморщился, потрогал голову. Ну, конечно, сотрясение. И уж далеко не легкое. Это ж как минимум та же неделя постельного режима. Вот ведь непруха. И почему именно с ним постоянно случается всякая фигня?
-Ты это паря зря брови хмуришь, - словно прочитал его мысли Фарид, - скажи спасибо своему ангелу – хранителю, что жив остался. Мог бы ведь вообще сейчас под несколькими метрами снега лежать. Отдохнул бы ты чуток, а я пока пожрать сгоношу.
Леха осоловело кивнул и неловко свернувшись в клубок, стараясь не растревожить угомонившуюся боль, задремал.
Домик Фарида был маленьким и представлял собой одну большую комнату. Широкий топчан, хозяйская добротная печь, полки на стенах от пола до потолка, кухонный, он же обеденный стол, небольшая кладовка. Вот, в общем-то и все. Никаких шкафов, стульев и кресел, разве что одинокая табуретка возле стола, да целый ворох шкур на полу.
Фарид жарил на здоровенной плоской сковороде мясо, рядом крутилась и подскакивала Муха, преданно заглядывая в глаза и выпрашивая очередной кусок.
Собаку Фарид завел год назад. Тогда же, когда и заехал. И не потому, что давно хотел (даже в мыслях не было) и не потому, что боялся одиночества (тем более). Просто однажды поехал в деревню за продуктами по весне. А рядом с магазином бабка раздавала щенков. Как будто даже лаек. Он подумал-подумал и взял. Выбрал самую мелкую и замухрышистую. Через год щенок превратился в электровеник. Муха лезла везде и всюду. Не было места, куда она не сунула свой любопытный мокрый нос.
-Эй, Леш. Просыпайся, жрать пора.
Леха открыл глаза, поднялся на постели, пытаясь сесть поудобнее, вытягивая больную ногу. Пахло изумительно.
-Собаку не корми, она уже поела.
-А глаза голодные….
-У нее они голодными после двадцати килограммов мяса будут, уж поверь мне. Иди отсюда, попрошайка, - Валиев мягко оттолкнул сунувшуюся было к Лехе за кусочком Муху, - ты с ней по строже. Она на шею быстро садится. Муха, место!
Собака с укоризной посмотрела на Валиева и обреченно поцокала к печке, бухнувшись на кусок потрепанной волчьей шкуры. Шумно вздохнула. Вытянула передние лапы и положила на них морду, продолжая грустно смотреть на мужчин.
-А вы врач? Уж больно профессионально меня перевязали, - улыбнулся Леха, облизывая блестящие от жира пальцы.
-Не, сам просто частенько попадал, - со вздохом ответил Фарид, - вот и научился, а тебя как в спасатели-то занесло?
-А что, не похож? – ощетинился Иванов.
-Ты уж прости, - виновато улыбнулся Фарид, - да только как-то не очень.
Леха тихонько ругнулся себе под нос.
-После армии решил, что людям буду помогать.
-Ну и как? Получается.
-Сами видите, - грустно махнул рукой Леха, - как только начал работать, постоянно что-то случается. Ребята со мной дежурить отказываются. У них новая примета: если я рядом – жди беды. Представляете, у меня трос оборвало, когда я в лавину попал. Трос! Оборвало! А он до трех тонн нагрузки выдерживает. Я, между прочим, вешу семьдесят килограмм. А трос оборвало. Я уже больше так не могу. Нет, серьезно. Каждый раз – что-нибудь да случается. На вас вот когда-нибудь стая пуделей набрасывалась?
Фарид изумленно покачал головой.
-А я однажды совпал. Старушка у себя в квартире пятнадцать штук держала. И потеряла ключи. Дверь мы открыли. А там эти твари, - Леху передернуло, - до сих пор жутко. Человечиной она, что ли их кормила?
-Не повезло тебе. Спать не хочется?
-Нет.
-Лучше бы вздремнул часок другой. Ты извиняй, у меня тут ни радио, ни телевизора – не люблю лишний шум. А книги тебе сейчас читать нельзя. Так что поспи. Я пойду, силки поставлю.
Вернулся Фарид, когда уже начинало темнеть. Все его мысли об этом мальчишке не отпускали. Смешной. Глазищи грустные в пол-лица. Кажется даже зеленые. Вот ведь не везет человеку, а человек-то ведь неплохой. Фарид такие вещи даже не шестым. А сто двадцать шестым чувством чуял. Да и Муха плохого к нему не подпустит. Как она однажды на егеря местного кинулась…. Тот, надо сказать, редким был засранцем. Был. Не надо было в свое время под Валиева копать, может и дальше бы жил. Местных браконьеров крышевал и толстосумов охотиться в заповедник таскал. Так ведь нет же, надо было ему в чужие дела лезть. Валиев мысленно отмахнулся от мрачных мыслей. Что с парнем-то делать? Отпустить? А он потом доложит, что его местный бирюк спас. И дай-то Бог, никто не заинтересуется, что за бирюк, какой - такой бирюк. А если полезут? Непорядок. И ведь убивать жалко, человек-то хороший. Редко когда Фарида что-то останавливало. Но тут…. У бедолаги и так непруха по жизни. Эх…. Будь что будет, пускай живет, а разбираться с тем, что будет дальше, будем позже.
Лешка спал. Безмятежно, как ребенок, раскинув руки и чуть приоткрыв рот. Одеяло сползло, обнажая белые бинты повязок и черные синяки. Фарид вздохнул. Тихо, чтобы не разбудить ненароком, разделся, цыкнул на завозившуюся было Муху. Собака обиженно прижала уши к голове и гордо удалилась на свою лежанку.
Фарид выскочил на улицу, нагреб ведро снега, быстро обтер руки. Надо же несчастье (как он мысленно окрестил Леху) кормить. А чем? Сам-то он неприхотливый. То, что наохотит, то и ест. Может супчика какого сварить? Фарид вздохнул, еще раз мысленно проклял себя за излишнюю доброту и человечность (у вас нет неприятностей? Вам скучно? Создайте их себе сами!).
Лешке снилось что-то хорошее и светлое. А еще ему было очень жарко. Он попытался спихнуть с себя одеяло. Одеяло вроде бы спихнулось. Потом снова оказалось на нем. Он попробовал снова. Одеяло опять вернулось на место.
-Что за фигня? – спасатель поднял удивленно голову и увидел отходящего от топчана Фарида.
-Ты во сне возился, раскутался.
-Так жарко же.
-Да я б не сказал, - озабоченно ответил Валиев. Потрогал Лешкин лоб, - у тебя температура. Господи, как ты простуду-то умудрился подцепить? Ты же никуда не выходил. Да еще утром все нормально было!!! Бляяять. И как мне тебя лечить? У тебя же сотрясение, - он еще раз тихо матернулся сквозь зубы, - нет. Ты действительно неприятности к себе просто как магнитом притягиваешь!
-Я не специально.
-Это понятно, что не специально, - нахмурился Фарид, быстро соображая, что же делать, - ты спирт будешь?
-Спирт? Да я не пью вообще-то.
-А придется. Таблетки у меня на вес золота.
-Да я ж говорю, не пью. Мне от водки плохо становится.
-Вначале всегда так, потом втянешься.
-Но я же… – растерянно начал Леха.
-Молчи, и подчиняйся вышестоящему по званию.
-А вы военный?
-Майор в отставке.
-Майор? А вам лет-то сколько?
-Тридцать пять.
-А почему больше не служите?
-Потому что у лягушки хуй зеленый. Ты со мной дальше спорить собираешься? – Фарид начал закипать. Вот ведь неблагодарный, его лечить – а он отказывается!
-Нет. А у лягушки он правда зеленый?
-Кто? – Валиеву хотелось придушить мальчишку.
-Ну этот….
-Не знаю я, это выражение такое. Господи, лежи уже молча. Щас есть будем, а потом пить.
Лешка что-то обиженно пробурчал себе под нос и замолчал.
Иванов вяло ковырялся в тарелке.
-Ты чего не ешь? Не вкусно? – удивленно спросил Фарид. Уж что-что, а готовил он всегда прекрасно.
-Вкусно все, спасибо. Не хочется просто, - ответил притихший Леха.
-Хуже стало? – Фарид встал с табурета, выливая остатки рагу в миску Мухе.
-Не знаю, кажется. Что-то перед глазами все плывет.
-Паря, ты мне скажи, ты с шаманами точно не ругался? С бабками какими-нибудь? Может тебе кто вслед плюнул? Сходи в церковь. Нет, я тебя к местному знахарю стаскаю, как одыбаешь.
Фарид достал канистру со спиртом, плеснул в банку.
-Сначала разотрем. А потом внутрь примешь.
-Ну, плохо мне от водки, плохо, как вы не понимаете?
-Ничего, потерпишь, на живот поворачивайся, - скомандовал Фарид.
Леха укоризненно на него посмотрел и перевернулся, тихо ойкнул, неловко дернув плечом.
Фарид плеснул спирта на руки и начал круговыми движениями растирать мальчику спину.
Лешка тихо застонал. Сведенные напряжением прошедшего дня мышцы начали потихоньку размякать под сильными, прохладными ладонями.
-Хорошо-то как. М-м-м. Как же здорово. Аж мурашки по коже.
Валиев хмыкнул. Это ж надо, как запел. Фарид сам не заметил, как разулыбался.
-Давай на спину.
Лешка послушно развернулся. Фарид осторожно начал касаться груди, чтобы не растревожить плечо и ребра, наблюдая, как Лешка от удовольствия закусил губу и прикрыл глаза.
-Как девка расплылся, - подколол Фарид.
-Ну и черт с ним, знаешь, как здорово. О-ох.
Он накрыл разомлевшего спасателя одеялом. Подошел к столу, взял банку клюквенного морса – налил чуть в кружку, добавил спирта и сунул все это под нос Иванову.
-Пей.
-Не буду.
-Будешь.
-Нет, не буду! Мне потом, правда, очень плохо, - приподнявшись на локтях, запротестовал Леха.
-Нет, будешь.
-Нет, не буду.
-Будешь, я сказал! – вот ведь щенок неблагодарный!
-Да не буду я! Силком вольете?
-Могу и силком, если надо. Что ты, баба что ли, чтоб я с тобой церемонился?!
Фарид был взбешен. «Кранты», - подумал Леха, когда поймал на себе его взгляд. Валиев молча взял его за лицо одно рукой, сдавил пальцами, открывая рот, второй начал вливать в горло спирт. Леха закашлялся. Почувствовал, как что-то горячее и горькое, пахнущее ягодами, комком катится по пищеводу. Фарид быстро закрыл ему рот, зажал нос.
-Глотай, засранец. Только попробуй выплюнуть. Закопаю, - и было что-то такое в его голосе, что точно давало понять – закопает. Вытащит из постели и прикопает в соседнем сугробе.
Леха измученно закрыл глаза, и в очередной раз подумал, ну почему ему так не везет?
-Эй паря, ты чего? – донеслось до него как будто сквозь вату, - Леш! Ты чего белый-то такой?! Леш!!! Леха, мать твою! Леха!!! – его били по щекам.
Он дернул головой и сквозь подступающую дурноту едва ворочая языком прошептал:
-Я же говорил…. что мне….плохо….будет…..я же… - и тут его вывернуло на пол.
-Пиздец!
Иванова лавиной унесло! Суууууу-кааааа! Мужики –и-и-и-и-и!!!!!! Трос оборван!!! Леху снеслоо-о-о-о-о!!!!
«Пятнадцать минут». У него было пятнадцать минут, для того чтобы выжить. Толща снега несла его, сминая как кусок бумаги. «Пятнадцать минут» - последняя мысль в потухающем сознании.
Очнулся он от тычка в лицо чем-то мокрым и холодным. «Что-то» фыркнуло и радостно залаяло. Зрение совершенно расфокусировано. Вокруг темно. И жутко холодно.
-Очнулся? Вот и здорово. Где болит?
Где болит? Лучше бы странный голос спросил, где не болит. И спать очень хотелось. Но ничего не поделаешь, нельзя, особенно если у него сотрясение мозга. Уж это-то Леха как спасатель знал отлично.
-Правая нога, голень. Плечо правое. Ребра справа. Голова тоже справа. Я ослеп? Ничего не вижу.
-Не ослеп, темно просто. Щас погоди, я тебе волшебного укола вкачу и все пройдет.
Незнакомец быстро и аккуратно вытащил его левую руку из рукава пуховика, задрал толстовку, что-то вколол. По телу побежала приятная дрожь. Хорошо–о–о. Сейчас главное – не уснуть. А это ох как сложно….
-Не спать, я сказал! Говори со мной! Нам еще до дома добираться!
Рядом что-то прыгало и радостно гавкало. Голова потяжелела, Леха, почувствовал, что «поплыл».
-Муха уймись, тебя как зовут, парень? Ты вообще откуда тут взялся?
-Алексей Иванов, горный спасотряд, вчера на дежурство заступил. Поехали туристов доставать. Двое…заблудились… А мы полезли. И тут лавина… И трос оборвался. Меня наверное наши потеряли, - он закрыл глаза.
-Леш, Леша! Говори со мной, ты девушек любишь, а Леш?
-Люблю….
-А каких? - его бережно уложили в сани, - Муха, залазь – теплое и пушистое шлепнулось рядом с ним и облизнуло горячим языком лицо – фу, зараза такая!
-Разных.
-Блондинок или брюнеток? – незнакомец шумно выдохнул, запрыгнул на сидение и щелкнул стартером. Снегоход натужно заревел, - Держись Леш. Через десять минут дома будем! – весело проорал незнакомец.
-Давай-давай, еще немножко потерпи. И потом спать завалишься. Щас мы тебя быстренько перевяжем, осмотрим и спать. Спать, спать, спать.
Леха прикрыл глаза. Его втащили в тепло. Это он почувствовал. Потому что резко закололо отмороженные к ебеням щеки. «Кожа, наверное, слезет»,- пронеслось лениво в голове. Рядом тяжело задышали, устраивая его на полу, затопали, застучала когтями Муха. Его снова куда-то поволокли. В доме пахло едой, теплом, чуть-чуть хвоей.
Больше всего в жизни Леха не любил запах больницы. И лекарств. Кто-то из мужиков говорил, что у него это уже перерастает в фобию. Она еще как-то по-латински называется, как – он не запомнил. Но про себя решил, что очень даже может быть. В больнице долго и мучительно умирала мама. В больнице он лежал во время войны. Две недели. И запах больных тел и антисептиков, казалось, въелся не только в кожу, но и в сознание. Больницы – это плохо.
Его быстро и почти безболезненно раздели. Сняли форменный пуховик, комбез, тяжелые теплые ботинки и толстовку, термобелье.
-Прости паря, футболку придется резать, если я с тебя ее снимать буду – ты меня проклянешь, - сказал извиняюще обладатель осторожны и теплых рук.
Леха сонно кивнул. Ну, и пусть. Ну, и не жалко. Главное, чтоб не больно.
Валиев посмотрел на свое новое приобретение. Или как это правильно обозвать? Находку? Он вообще силки проверял, когда Муха его в сторону лавины потащила. И начала копать. Он присоединился. Да-а-а-а…. А из-под снега показался белый от холода мальчик. Потом оказалось, что мальчик спасатель. Заблестели ленты на куртке, на спине аббревиатура «МЧС» и роза ветров. Фарид тихонько вздохнул. Спасатели, мать их. Ну, вот куда они лезут? Сопляк ведь еще, сразу видно, только после учебки. Стажировался он здесь, что ли? Непонятно.
Он похлопал паренька по щекам, отмечая некрасиво рассеченную бровь и ссадины на правой стороне лица.
-Не спи. Сейчас шину наложу, укол поставлю…. Хотя какие тебе уколы с сотрясением? Так, морфий я тебе уже вкалывал, глядишь – до утра хватит. Тошнит? Голова кружится? В глазах двоится? Леш, говори со мной.
Леха поднял на него мутные глаза:
-Ага.
-Что «ага»?
-Тошнит…нет двоится….нет….кружится….. – он зажмурился, - плохо.
-Ясно, ты только не засыпай, ты еще немножечко потерпи, чуть-чуть осталось.
Фарид помнил, как однажды на операции командир отряда сломал ногу и тащить на себе его было самоубийством, по инструкции надо было вколоть Сладкую Смерть. Он дотащил. Командир его потом чуть не убил. Сказал, что он (Фарид) конченный долбоеб и спасибо ему.
Фарид вздохнул и начал накладывать тугую повязку на голень. Вывих. Видимо, когда в лавине тащило, приложило о скалы, легонько так, скользом, повезло парню. Осторожно ощупал ребра. Вроде ничего так, жить будет. Просто обширный ушиб и внутренности ко всем чертям отбил (неприятно, но не смертельно). Бровь быстренько зашил.
-А сейчас мы будем вправлять тебе плечо. Потерпишь?
-Куда ж я денусь?
-Ага, с подводной-то лодки, - Валиев усмехнулся и дернул. Щелкнуло. Леха вскрикнул и потерял сознание. Измученное тело решило все по-своему.
Фарид перевязал мальчику плечо.
Леху посетило ощущение дежавю. Что-то мокрое и холодное тыкалось ему в лицо и радостно облизывало.
-Муха, фу! Я сказал! – раздался рядом как – будто знакомый голос, - не трогай!
Иванов попробовал открыть глаза. Правый неприятно кольнуло.
-Я где? – прохрипел он.
-В безопасности. Водички хочешь?
-Хочу.
Губ коснулся холодный и твердый край кружки. Леха глотнул. Закашлялся. Твердые, уверенные руки перехватили его. Одна осторожно гладила живот, вторая аккуратно похлопывала по спине.
-Ну что ты? Куда торопишься? Успеешь. Все хорошо. Так лучше?
Иванов измученно кивнул.
-Как себя чувствуешь? Как голова?
-Гудит. Я где? Кто вы? – он попытался сесть, прижал ладони к вискам, - помню, как меня в лавину стянуло и больше ничего, - посмотрел на своего собеседника, - спасибо вам огромное. Вы же мне жизнь спасли, да?
-Ну, вроде как спас, - улыбнулся незнакомец.
Фарид и Леха молча разглядывали друг друга.
Леха для себя отметил, что Фарид, наверное, где-то на голову, а то и полторы выше его. Сам он ни здоровой комплекцией, ни высотой роста не отличался. Невысокий, будь еще чуть меньше – можно было бы назвать хрупким, спокойный, какой-то чуть прозрачный из-за своей тонкой кожи, так свойственной все рыжим, большеглазый и малоулыбчивый Леха не производил впечатления человека мужественной профессии. Скорее менеджер, может быть даже учитель. Было в нем что-то такое неуловимо интеллигентное, когда, глядя на него, люди понимали, что он обязательно уступит место старушке, переведет ребенка через дорогу, и не будет возмущаться, если в очереди пролезть вперед него. В отряде он появился недавно, авторитета заработать еще не успел и все остальные члены команды взяли себе негласно за правило заботиться о нем. Леху это страшно, ну просто ужасно бесило и задевало. Что он хуже всех что ли?
Фарид же… Фарид был большим. Это первое, что приходило на ум. Нет, даже не так. Фарид был здоровым. Фарид Лешке показался каким-то ожившим викингом. Серые, темно-серые глаза. Короткие светлые, почти белые волосы, тяжелая челюсть, высокий лоб. Длинные крепкие руки и ноги. Широкие плечи. Викинг, как есть викинг. И в глазах снисходительное веселье. Имя татарское, а внешность – арийская. И пахло от него холодом и снегом.
-Меня Фаридом зовут, кстати, - нарушил неловкое молчание Валиев.
-А я уже вроде как представился, - потер скулу здоровой рукой Леха, - мы где находимся, и когда я смогу к своим выбраться?
-Не раньше, чем через неделю. Лавина все тропы перекрыла. Я послал сигнал. Но, как показывает практика, не раньше, чем через неделю. Да и не советовал бы я тебе сейчас дергаться лишний раз.
Иванов поморщился, потрогал голову. Ну, конечно, сотрясение. И уж далеко не легкое. Это ж как минимум та же неделя постельного режима. Вот ведь непруха. И почему именно с ним постоянно случается всякая фигня?
-Ты это паря зря брови хмуришь, - словно прочитал его мысли Фарид, - скажи спасибо своему ангелу – хранителю, что жив остался. Мог бы ведь вообще сейчас под несколькими метрами снега лежать. Отдохнул бы ты чуток, а я пока пожрать сгоношу.
Леха осоловело кивнул и неловко свернувшись в клубок, стараясь не растревожить угомонившуюся боль, задремал.
Домик Фарида был маленьким и представлял собой одну большую комнату. Широкий топчан, хозяйская добротная печь, полки на стенах от пола до потолка, кухонный, он же обеденный стол, небольшая кладовка. Вот, в общем-то и все. Никаких шкафов, стульев и кресел, разве что одинокая табуретка возле стола, да целый ворох шкур на полу.
Фарид жарил на здоровенной плоской сковороде мясо, рядом крутилась и подскакивала Муха, преданно заглядывая в глаза и выпрашивая очередной кусок.
Собаку Фарид завел год назад. Тогда же, когда и заехал. И не потому, что давно хотел (даже в мыслях не было) и не потому, что боялся одиночества (тем более). Просто однажды поехал в деревню за продуктами по весне. А рядом с магазином бабка раздавала щенков. Как будто даже лаек. Он подумал-подумал и взял. Выбрал самую мелкую и замухрышистую. Через год щенок превратился в электровеник. Муха лезла везде и всюду. Не было места, куда она не сунула свой любопытный мокрый нос.
-Эй, Леш. Просыпайся, жрать пора.
Леха открыл глаза, поднялся на постели, пытаясь сесть поудобнее, вытягивая больную ногу. Пахло изумительно.
-Собаку не корми, она уже поела.
-А глаза голодные….
-У нее они голодными после двадцати килограммов мяса будут, уж поверь мне. Иди отсюда, попрошайка, - Валиев мягко оттолкнул сунувшуюся было к Лехе за кусочком Муху, - ты с ней по строже. Она на шею быстро садится. Муха, место!
Собака с укоризной посмотрела на Валиева и обреченно поцокала к печке, бухнувшись на кусок потрепанной волчьей шкуры. Шумно вздохнула. Вытянула передние лапы и положила на них морду, продолжая грустно смотреть на мужчин.
-А вы врач? Уж больно профессионально меня перевязали, - улыбнулся Леха, облизывая блестящие от жира пальцы.
-Не, сам просто частенько попадал, - со вздохом ответил Фарид, - вот и научился, а тебя как в спасатели-то занесло?
-А что, не похож? – ощетинился Иванов.
-Ты уж прости, - виновато улыбнулся Фарид, - да только как-то не очень.
Леха тихонько ругнулся себе под нос.
-После армии решил, что людям буду помогать.
-Ну и как? Получается.
-Сами видите, - грустно махнул рукой Леха, - как только начал работать, постоянно что-то случается. Ребята со мной дежурить отказываются. У них новая примета: если я рядом – жди беды. Представляете, у меня трос оборвало, когда я в лавину попал. Трос! Оборвало! А он до трех тонн нагрузки выдерживает. Я, между прочим, вешу семьдесят килограмм. А трос оборвало. Я уже больше так не могу. Нет, серьезно. Каждый раз – что-нибудь да случается. На вас вот когда-нибудь стая пуделей набрасывалась?
Фарид изумленно покачал головой.
-А я однажды совпал. Старушка у себя в квартире пятнадцать штук держала. И потеряла ключи. Дверь мы открыли. А там эти твари, - Леху передернуло, - до сих пор жутко. Человечиной она, что ли их кормила?
-Не повезло тебе. Спать не хочется?
-Нет.
-Лучше бы вздремнул часок другой. Ты извиняй, у меня тут ни радио, ни телевизора – не люблю лишний шум. А книги тебе сейчас читать нельзя. Так что поспи. Я пойду, силки поставлю.
Вернулся Фарид, когда уже начинало темнеть. Все его мысли об этом мальчишке не отпускали. Смешной. Глазищи грустные в пол-лица. Кажется даже зеленые. Вот ведь не везет человеку, а человек-то ведь неплохой. Фарид такие вещи даже не шестым. А сто двадцать шестым чувством чуял. Да и Муха плохого к нему не подпустит. Как она однажды на егеря местного кинулась…. Тот, надо сказать, редким был засранцем. Был. Не надо было в свое время под Валиева копать, может и дальше бы жил. Местных браконьеров крышевал и толстосумов охотиться в заповедник таскал. Так ведь нет же, надо было ему в чужие дела лезть. Валиев мысленно отмахнулся от мрачных мыслей. Что с парнем-то делать? Отпустить? А он потом доложит, что его местный бирюк спас. И дай-то Бог, никто не заинтересуется, что за бирюк, какой - такой бирюк. А если полезут? Непорядок. И ведь убивать жалко, человек-то хороший. Редко когда Фарида что-то останавливало. Но тут…. У бедолаги и так непруха по жизни. Эх…. Будь что будет, пускай живет, а разбираться с тем, что будет дальше, будем позже.
Лешка спал. Безмятежно, как ребенок, раскинув руки и чуть приоткрыв рот. Одеяло сползло, обнажая белые бинты повязок и черные синяки. Фарид вздохнул. Тихо, чтобы не разбудить ненароком, разделся, цыкнул на завозившуюся было Муху. Собака обиженно прижала уши к голове и гордо удалилась на свою лежанку.
Фарид выскочил на улицу, нагреб ведро снега, быстро обтер руки. Надо же несчастье (как он мысленно окрестил Леху) кормить. А чем? Сам-то он неприхотливый. То, что наохотит, то и ест. Может супчика какого сварить? Фарид вздохнул, еще раз мысленно проклял себя за излишнюю доброту и человечность (у вас нет неприятностей? Вам скучно? Создайте их себе сами!).
Лешке снилось что-то хорошее и светлое. А еще ему было очень жарко. Он попытался спихнуть с себя одеяло. Одеяло вроде бы спихнулось. Потом снова оказалось на нем. Он попробовал снова. Одеяло опять вернулось на место.
-Что за фигня? – спасатель поднял удивленно голову и увидел отходящего от топчана Фарида.
-Ты во сне возился, раскутался.
-Так жарко же.
-Да я б не сказал, - озабоченно ответил Валиев. Потрогал Лешкин лоб, - у тебя температура. Господи, как ты простуду-то умудрился подцепить? Ты же никуда не выходил. Да еще утром все нормально было!!! Бляяять. И как мне тебя лечить? У тебя же сотрясение, - он еще раз тихо матернулся сквозь зубы, - нет. Ты действительно неприятности к себе просто как магнитом притягиваешь!
-Я не специально.
-Это понятно, что не специально, - нахмурился Фарид, быстро соображая, что же делать, - ты спирт будешь?
-Спирт? Да я не пью вообще-то.
-А придется. Таблетки у меня на вес золота.
-Да я ж говорю, не пью. Мне от водки плохо становится.
-Вначале всегда так, потом втянешься.
-Но я же… – растерянно начал Леха.
-Молчи, и подчиняйся вышестоящему по званию.
-А вы военный?
-Майор в отставке.
-Майор? А вам лет-то сколько?
-Тридцать пять.
-А почему больше не служите?
-Потому что у лягушки хуй зеленый. Ты со мной дальше спорить собираешься? – Фарид начал закипать. Вот ведь неблагодарный, его лечить – а он отказывается!
-Нет. А у лягушки он правда зеленый?
-Кто? – Валиеву хотелось придушить мальчишку.
-Ну этот….
-Не знаю я, это выражение такое. Господи, лежи уже молча. Щас есть будем, а потом пить.
Лешка что-то обиженно пробурчал себе под нос и замолчал.
Иванов вяло ковырялся в тарелке.
-Ты чего не ешь? Не вкусно? – удивленно спросил Фарид. Уж что-что, а готовил он всегда прекрасно.
-Вкусно все, спасибо. Не хочется просто, - ответил притихший Леха.
-Хуже стало? – Фарид встал с табурета, выливая остатки рагу в миску Мухе.
-Не знаю, кажется. Что-то перед глазами все плывет.
-Паря, ты мне скажи, ты с шаманами точно не ругался? С бабками какими-нибудь? Может тебе кто вслед плюнул? Сходи в церковь. Нет, я тебя к местному знахарю стаскаю, как одыбаешь.
Фарид достал канистру со спиртом, плеснул в банку.
-Сначала разотрем. А потом внутрь примешь.
-Ну, плохо мне от водки, плохо, как вы не понимаете?
-Ничего, потерпишь, на живот поворачивайся, - скомандовал Фарид.
Леха укоризненно на него посмотрел и перевернулся, тихо ойкнул, неловко дернув плечом.
Фарид плеснул спирта на руки и начал круговыми движениями растирать мальчику спину.
Лешка тихо застонал. Сведенные напряжением прошедшего дня мышцы начали потихоньку размякать под сильными, прохладными ладонями.
-Хорошо-то как. М-м-м. Как же здорово. Аж мурашки по коже.
Валиев хмыкнул. Это ж надо, как запел. Фарид сам не заметил, как разулыбался.
-Давай на спину.
Лешка послушно развернулся. Фарид осторожно начал касаться груди, чтобы не растревожить плечо и ребра, наблюдая, как Лешка от удовольствия закусил губу и прикрыл глаза.
-Как девка расплылся, - подколол Фарид.
-Ну и черт с ним, знаешь, как здорово. О-ох.
Он накрыл разомлевшего спасателя одеялом. Подошел к столу, взял банку клюквенного морса – налил чуть в кружку, добавил спирта и сунул все это под нос Иванову.
-Пей.
-Не буду.
-Будешь.
-Нет, не буду! Мне потом, правда, очень плохо, - приподнявшись на локтях, запротестовал Леха.
-Нет, будешь.
-Нет, не буду.
-Будешь, я сказал! – вот ведь щенок неблагодарный!
-Да не буду я! Силком вольете?
-Могу и силком, если надо. Что ты, баба что ли, чтоб я с тобой церемонился?!
Фарид был взбешен. «Кранты», - подумал Леха, когда поймал на себе его взгляд. Валиев молча взял его за лицо одно рукой, сдавил пальцами, открывая рот, второй начал вливать в горло спирт. Леха закашлялся. Почувствовал, как что-то горячее и горькое, пахнущее ягодами, комком катится по пищеводу. Фарид быстро закрыл ему рот, зажал нос.
-Глотай, засранец. Только попробуй выплюнуть. Закопаю, - и было что-то такое в его голосе, что точно давало понять – закопает. Вытащит из постели и прикопает в соседнем сугробе.
Леха измученно закрыл глаза, и в очередной раз подумал, ну почему ему так не везет?
-Эй паря, ты чего? – донеслось до него как будто сквозь вату, - Леш! Ты чего белый-то такой?! Леш!!! Леха, мать твою! Леха!!! – его били по щекам.
Он дернул головой и сквозь подступающую дурноту едва ворочая языком прошептал:
-Я же говорил…. что мне….плохо….будет…..я же… - и тут его вывернуло на пол.
-Пиздец!
-
-
24.12.2009 в 10:36Леха плавал между сном и явью. Его тряс озноб. Кожа покрылась липкой холодной испариной. Он уже ничего не понимал. Но вдруг рядом опустилось что-то больше и теплое, проворчало о патологических неудачниках, и, сграбастав его в охапку, тихо захрапело. Стало значительно теплее. Леха пригрелся и уснул.
Снилась совершеннейшая муть, но проснулся он отдохнувшим, повеселевшим и с ощущением того, что сегодня случится что-нибудь хорошее.
Фарид уже вовсю хозяйничал у печки, готовил завтрак.
-Как себя чувствуешь?
-И вам доброго утра, - съехидничал Леха.
-Не обижайся за вчерашнее, я не со зла. Как лучше хотел.
-Знаете, у меня в отряде есть поговорка: «Везет как Лехе».
-Очень точная, - хохотнул Фарид, - так как себя чувствуешь?
-Да вроде нормально, не знобит. И голова почти не болит. Может хоть майку какую дадите, - попросил Леха, - а то как-то не ловко в одном исподнем.
-Позавтракаем, поищу чего-нибудь. А пока пей чай, - он сунул мальчишке кружку крепко заваренного кипятошного чая. Лешка сел в постели, осторожно обхватил ее за край.
В дверь шумно заскреблись. Фарид запустил Муху. Собака, радостно виляя хвостом, подскочила к Лехе и ткнула его носом в локоть.
-БЛЯЯЯЯЯЯЯЯЯЯЯЯЯЯТЬ!!!!!
Фарид хохотал. До слез на глазах. Он бил сжатыми кулаками по коленям и хохотал. Обиженный Лешка кусал губы, чтобы не расплакаться. Это же надо…. Кружку с кипятком себе на трусы опрокинуть….. Блин! Больно и обидно. Фарид конечно ему снега принес, мазь дал, а потом начал ржать как конь!
-Да не смешно уже! – вспылил покрасневший Лешка, губы предательски затряслись.
-Ой паря, - вытирая лицо тыльной стороной ладони, начал задыхающийся Фарид, - нет, я тя точно к знахарю стаскаю! Вот зуб даю! Это ж надо, чай себе на яйца опрокинуть, - и он снова тихонько захрюкал.
Иванов отвернулся. Ему было очень больно и очень обидно. Он всхлипнул. Ну почему именно с ним? Что он кому плохого сделал, чтобы судьба над ним так жестоко издевалась? Он всхлипнул еще раз. И его прорвало. Вдруг ярко вспыхнули в памяти все его неудачи, все дурацкие и нелепые ситуации, в которые он попадал, унижение, которое он перенес из-за своей невезучести…. Захотелось умереть. Нет, честно. Просто взять и исчезнуть из этой жизни к чертям. Все равно ничего хорошего в ней нет….
Фарид резко перестал смеяться. На мальчика жалко было смотреть.
-Ну что ты, глупый? Из-за кипятка так расстроился что ли? Так это фигня, на самом деле. Это Муха во всем виновата, ты только не раскисай, - Фарид совершенно растерялся, он никогда никого не успокаивал, ни барышень, ни уж тем более парней.
Лешка в ответ всхлипнул еще жалостливее.
-Ну что ты, что ты! Только не плачь! Я чужих слез на дух не переношу! Блять, Леха, прекрати рыдать! Ты мужик, в конце концов, или не мужик?! О господи…
Фариду стало совсем не до смеха, вот только истерик ему не хватало! И что ему теперь делать?
Валиев сидел на маленькой скамеечке перед избушкой и сосредоточенно курил. Это был…. это был настоящий трындец! Лешку он конечно с горем пополам успокоил, что оставалось?
Он вздохнул, затянулся последний раз, отбросил горячий и смятый фильтр и вошел в дом.
-Я сейчас в лес пойду, силки проверять, а ты следи за печкой, мороз будет. Затоплю, прогорит – закроешь. Самое главное – закрыть тогда, когда там одни угли останутся и пламени уже не будет. Ты меня понял?
Леха мрачно кивнул.
-Ну, вот и ништяк. Буду к вечеру. Никуда не лезь!
Леха снова кивнул. Фарид взял лыжи и ушел.
На сердце было неспокойно. И Муха себя очень странно вела. Крутилась, притяфкивала, скулила. Хватала за лямку рюкзака и тянула в сторону дома. Валиев с ней даже спорить не стал, плюнул на дичь и отправился обратно.
Предчувствие не обмануло.
Фарид зашел в дом и выронил из рук лыжи. Очень сильно пахло угарным газом. Этот придурок снова вляпался!
Лешка лежал на полу, уткнувшись лицом в пол.
-Только не вздумай умирать, пожалуйста, не вздумай у меня здесь подохнуть, мать твою!!! Блять!!!
Фарид перевернул его на спину, попытался найти пульс. Сердцебиение прощупывалось, но слабо. Валиев зажал Лешке нос одной рукой, второй приоткрыл рот и, смачно выматерившись, начал вдувать в его легкие воздух. Несколько раз нажал сжатыми в замок руками на грудную клетку. Снова вдохнул в него воздух. Снова нажал. Снова, снова, снова и снова.
Леха слабо застонал ему в рот.
-Долбоеб блять, придурок хренов, мозгов совсем нет, да? Это самоубийство или ты снова нечаянно? А? У меня уже нервов никаких нет! Тебя надо в мягкой комнате держать. Где метр поролона на стенах! Блять, как же я уже заебался, а ведь ты у меня только третий день. Три дня!!! Еб тебя в душу!!! Три дня!!! А такое ощущение, что три года! Блять! Я тебя собственноручно придушу, чтоб не мучился!!! – шипел Фарид, перекладывая Лешку на топчан, - что тебе неймется-то, а?
Лешка снова застонал. Фарид обреченно покачал головой и пошел проветривать дом.
-
-
24.12.2009 в 10:41Он поднял голову, поискал взглядом Фарида. Валиев нашелся рядом с кухонным столом. Очень злой. И, кажется, пьяный. Судя по знакомой уже канистре, стоящей рядом со столом.
Фарид взял широкую алюминиевую кружку, отхлебнул от нее задумчиво (Леху аж передернуло), взял кусок нарезанного мяса, зажевал. Молча посмотрел на Иванова. Лешке снова стало как-то не по себе.
-Привет, - хрипло произнес он.
-Привет.
-Я опять да?
-Да.
-Извини.
-А мы уже на «ты»?
-Э-э-э…. Извините….
-Это что, была попытка самоубийства?
-Нет. Я нечаянно. Нет, правда! Я же все проверил! Там же ничего не горело. Одни угли синие.
-Синие?! Они красными должны быть, дурачок. Красными. Иначе вырабатывается угарный газ и тебе трындец.
-Но ты….черт….вы же ничего не сказали о синих и красных, главное чтобы огня не было….
-Ой, заткнись, а?
Фарид поднялся с табурета, вытянул руки вверх, громко хрустнул суставами. Прикрыл глаза, замер на несколько секунд, а потом подошел к топчану и поцеловал Леху.
-Что ты…! Мпф….М-м-м…. дела….м-м…м….
Иванов даже мяукнуть не успел, как его прижали к постели.
-Что ж ты мне на голову-то свалился, а? – шептал ему на ухо Валиев, обдавая жарким запахом перегара, стягивая с Лешки одеяло, в которое тот безуспешно пытался завернуться.
-Фа…Фарид! Отвали от меня!!! Остановись блять!!! Ты же пьяный!!! – Лешка чуть не плакал, пытаясь сбросить с себя тяжелое тело.
Валиев тихо рыкнул, содрал одеяло, укусил в шею, кажется до крови, перевернул его на живот, заломив запястья и перехватив их одной рукой, стянул с него трусы - другой, смачно плюнул и попытался пропихнуть свой член в задницу Лешке. Тот от неожиданности тоненько, по-девчоночьи взвизгнул и отчаянно, выкручивая суставы из плеч, попытался вырваться. Но не вышло.
Было больно, очень унизительно и грязно. Такое ощущение, что его разрывало пополам. Он уже не сопротивлялся. Обмяк безвольной куклой в руках Валиева. Фарид судорожно выдохнул, крепко, до синяков, сжал пальцы на Лешкиной заднице и кончил.
Валиев скатился с него, повернулся к нему спиной и захрапел.
Лешка лежал на животе и пытался заново научить дышать. Потом попробовал пошевелиться. Тело свело от боли. Иванов тихонько заскулил. Щекам стало горячо и мокро. Это было…. Боже… Так его еще никогда не унижали…. Это же надо было такому случиться?! Блять, это же надо ТАКОМУ случиться!!! Ему казалось, что его изваляли в грязи. Нет, не так. Ему казалось, что он сам стал грязью. Зачем же Фариду было делать ему больно? Он ведь его ну никак, ничем не задел! За что? Лешка искал причину и не находил…. В голове было пусто и гулко. Он закрыл глаза и заснул.
Фарид места себе не находил. С того самого момента, как проснулся и понял, что натворил. Рядом, как доказательство того, что ему это не приснилось, лежал, свернувшись в клубок Лешка. И, кажется, спал. Фарид проверил пульс. Точно, спал. Фарид сел на постели и схватился за голову. Ну, рыдать и извиняться теперь - смысла нет. Надо бы Лешку осмотреть, не повредил ли он ему чего? Это ж надо было додуматься….Лешку….как бабу….разложить….. Ох бляяя…
Он встал, привел в порядок одежду, накрыл Лешку одеялом, вышел на улицу, сунул морду в сугроб, чтобы немножко прийти в себя. На небе замерцали звезды. «Выяснило, - на автомате подумал он, - завтра похолодает». Вернулся в дом. Муха, как ему показалось, смотрела на него с укоризной.
Валиев приготовил ужин, подумал – будить Лешку или нет. Решил не трогать. Пускай отоспится. После такого-то. Он зажмурился, помотал головой и подошел к спасателю. Медленно стянул с него одеяло, обнажая тонкую, почти прозрачную кожу с бардовыми полукружьями синяков. «А у него на плечах веснуши», - пронеслась голове непрошенная мысль. И пушок золотистый на руках и ногах. Как он раньше не заметил? Лешка лежал перед ним такой хрупкий и сломанный. В груди что-то защемило. Ну как он мог? Фарид, нахмурив брови, матернулся про себя, осторожно развел мальчику ноги, пытаясь его осмотреть. Кровь была, но не так много, как он ожидал, может и ничего серьезного. Ладно, намажет «спасателем». Каламбур, блин. Спасателя «спасателем». Он, сам того не осознавая, нежно погладил кончиками пальцев Лешку по спине, касаясь каждой веснушки. Кожа на ощупь была сухой и горячей. Слишком сухой и слишком горячей. Вот уж нет! Нет-нет-нет! Только очередной Лешкиной болезни ему не хватало!
К ночи стало только хуже. Температура у мальчишки поднялась до каких-то совсем заоблачных высот. Фарид предполагал, что это ему (Фариду) кара свыше, за содеянное. Лешка кричал в бреду, метался, замирал и начинал дрожать от озноба. Валиев обтирал его снегом, завернутым в полотенце, поил морсом. Потом до него дошло, что жаропонижающее можно растворить в питье. Ближе к утру Лешка угомонился и забылся тяжелым липким сном.
Валиев тяжело вздохнул, завернул как следует Лешку в одеяло, накрыл медвежьей шкурой и лег рядом с мальчиком, крепко прижимая его к себе.
Проснулся по старой привычке через два часа. Лешка тихо сопел ему в плечо. Потрогал лоб. Теплый, но не горячий. Вздохнул с облегчением и снова провалился в сон.
Лешка лежал на животе, уткнувшись мордой в подушку, рядом сидел обеспокоенный Фарид.
-Слушай, хорош выдрючиваться, ешь давай! Ты же только-только одыбал. Ешь, я сказал. Мне что в глотку тебе это мясо запихать?
-Это у тебя хорошо получается, - тихо ответил парнишка.
Фарид замолчал. Муха подошла к Лешке и ткнулась носом в плечо, жалобно поскуливая.
-Леш, пожалуйста, - слова давались с огромным трудом, - поешь. Я очень…. Очень сожалею о том, что произошло. Я понимаю, что ты такого не простишь. И.…черт! Да не умею я извиняться! Пожалуйста, ешь это гребаное мясо, мне очень не хочется, чтобы с тобой снова что-то случилось.
Иванов посмотрел на Фарида, тот выглядел совершенно несчастным.
-Ладно, давай сюда. Только сначала дай мне все-таки какую-нибудь майку, потому что не могу я в одних трусах тут сидеть.
-О! Да без проблем! Ты, главное, поешь. Я тут тебе оленины отварил. Полезно, между прочим, - Фарид сунул тарелку Лешке и встал.
-
-
24.12.2009 в 10:46Леха тихонько скармливал мясо Мухе, потому что есть не хотелось совершенно. Да и шевелиться, в общем-то, тоже. Все болело и неприятно ныло. Хотелось банально расплакаться и забиться под одеяло, но мужчины себя так не ведут. Хотя какой он теперь мужчина…. Тарелка выпала из ослабевшей руки, гулко ударилась об пол и закатилась под топчан.
Фарид оглянулся на звук и увидел, что парень сидит со стеклянными глазами и медленно раскачивается, обхватив колени руками.
-Ну что ты, родной, что ты, да все ж нормально, все ж хорошо, ш-ш-ш, - он сел рядом, обнял его за плечи и осторожно прижал к себе, - хватит так убиваться, хватит уже. Все хорошо, все нормально, смотри, Муха, сволочь такая, твой обед подмела. Вот зараза. Но это ничего, ничего. Я еще приготовлю, вкуснее. Ты главное ешь, хорошо? Леш, все нормально. Ну поплачь, если хочешь, поплачь, легче станет, а? Только не молчи, ладно? Слышишь меня? Кивни, если слышишь.
Спасатель слабо кивнул.
-Вот и здорово, вот и хорошо. Держи, я тебе одежду принес. Сам оденешь или помочь? – Фарид заглянул ему в глаза. Провел большим пальцем по скуле, - только боюсь, она тебе большой будет.
-Сам. Все нормально. Отпустило.
Леха неловко натянул на себя футболку. И, правда, до колен. Ворот слишком большой, на одно плечо сползает, выставляя тонкие ключицы на обозрение.
-Она же просто огромная!
-Это еще маленькая, паря. Ты на меня посмотри, я сам не мелкий, - Фарид потер шею широкой ладонью.
-Мне б помыться.
-Да не вопрос, баньку хоть сейчас затоплю.
Лешка понимал, что ничего не понимает. Почему Фарид носится с ним, как курица с яйцом, после того, что сделал? Раскаянье что ли наступило? Иванов потряс головой. Ему, главное, живым и хотя бы относительно здоровым добраться до базы, а там…. А там видно будет. Но спасателем он не будет больше точно. Как-то так оно само собой решилось. Себя-то не уберег, чего уж там о других говорить. Он опять начал плавно впадать в ступор. Но тут рядом снова оказался Фарид, трясущий его за плечи и что-то быстро говорящий. Стало немного легче.
-Не, дружище, тебя одного оставлять – себе дороже. Чуть - что как припадочная барышня сразу в истерику.
-А повода у меня конечно нет, - огрызнулся Леха.
-Злишься? Ништяк! Злись! Психуй! Только в себя не уходи, лады? – Фарид заглянул ему в глаза, осторожно поправляя совсем было сползшую с его плеча футболку, - баня через пару часов готова будет. Ты париться любишь?
-С моим-то везением? Я себе не враг.
-Жару нормально переносишь?
-Да вроде, - пожал плечами Леха. Что этот викинг опять задумал?
-Тогда попарим тебя сегодня, чтоб вся дурь и хворь вышла.
-А мне можно?
-Хуже все равно уже не будет. Голова у тебя вроде на место встала, температуры больше не было. Плечо и нога болят?
-Временами, поднывают.
-Ну, вот и славно, вот и здорово. Болят – значит заживают. Дай, ногу посмотрю, - Фарид осторожно взял в руки узкую ступню, размотал бинт. Опухоль почти спала, синюшная чернота сползла с лодыжки к кончикам пальцев. Заживает.
Фарид решительно не знал, что делать дальше. Как обращаться с Ивановым. Что будет дальше. Отпустить его или нет. Лешка совсем не походил на всех тех, кто был до него. Фарид мужиками никогда не интересовался и сейчас подсознательно сравнивал Лешку со всем теми бабами, которые у него были. Одно слово – бабы. Когда возвращаешься с операции, худой, голодный, злой на весь мир, когда от снега глаза слепнут или от пыли зубы черные – тогда совсем не до нежностей, не до цацканья и романтических ухаживаний. Хочется тупо ебаться. Даже не трахаться, куда уж там. Подмять ее под себя, за жопу потискать, за сиськи, засадить как следует, а потом спать. Спать. Минуток шестьсот – семьсот. А Лешка…. Он какой-то совершенно особенный, как будто светится изнутри, тихий, спокойный, как будто знает что-то такое, чего мятежному разуму Валиева никогда не понять. Его нежить хочется, ласкать, баловать. На руках носить. Оберегать. От неприятностей прятать. Защищать. Какой-то он совершенно беспомощный. Как щенок. Большелобый, неуклюжий щенок. Для себя Валиев решил, что никуда он Лешку не отпустит. Нет уж, чтоб тот себе шею свернул без него. Плавали, знаем.
-Жарко!
-Терпи.
-Когда последний раз ты сказал «терпи», я наблевал на пол. Уверен?
-Уверен-уверен, - ответил Фарид, запаривая веник.
В бане было безумно жарко и влажно. И легкие сдавливало, а лицо жгло. И хотелось пить. Леха никогда не был любителем пива, бани и девок. Хотя мужики из его отряда частенько ездили в сауну. И моржевали в прорубях. Леха просто опасался за свою целостность и сохранность. Он мог голову на отсечение дать, что с ним бы обязательно что-нибудь произошло. А сейчас…. Сейчас было здорово, на самом деле. Он лежал на горячем, немного пахнущем смолой, полке. Фарид в смешной войлочной шапке, верхонках и с березовым веником возник из клубов пара.
-А щас будет самое интересное, - и начал хлестать Лешку веником.
Леха от неожиданности вскрикнул. Кожа зуделась и горела.
-Ай-яй! Блин! Больно же!!! Да перестань!!! А-а-а!!!
-Терпи-терпи, - отвечал невозмутимо на эти вопли Фарид, поддавая парку, - все ништяк.
Леха, завернутый в простыню, развалившись, полулежал на лавке, прихлебывая чай.
-Жесть!
-А ты не хотел, дурачок, - добродушно усмехнулся Валиев, отпивая из кружки, - я ж говорил, терпи.
-Ох, шевелиться не могу. Да и не охота, - Лешка блаженно прикрыл глаза.
-Посиди тут, я заход еще сделаю.
-Монстр.
-А то! – ответил Фарид, заходя в парную.
-
-
24.12.2009 в 10:54-Немного, а что? – лежащий на животе Лешка обеспокоенно закрутился, пытаясь разглядеть, что же там с ним снова случилось.
-Не вертись. Синяки от веника остались. Первый раз такое вижу.
-А это, - махнул рукой Иванов, - не обращай внимания, это нормально.
-Почему же нормально? – недоуменно переспросил Фарид, разглядывая багровые набухшие полосы на светлой коже спины. Смотрелось дико.
-Извечная проблема всех рыжих – тонкая кожа. Сосуды близко к поверхности расположены. Чуть – что синяк, кровоподтек. Меня едва медкомиссия не завернула.
-И зря, что не завернула, - нахмурился Валиев, в уме перебирая список лекарств, который имелся на руках и думая чем же это безобразие намазать.
-Ой, да иди ты.
-Нет, паря, не пойду. Сейчас лечить тебя будем. Я одного понять не могу, как ты с таким везением еще не убился к чертям? У тебя переломов сколько?
-Штук шесть-семь, наверное. Точно не помню.
-Пиздец.
-Ага, и не говори. Они еще заживают, как назло, долго.
-У тебя что, еще и к тонкой коже, тонкие кости?
-А ты как узнал? – удивленно спросил спасатель.
Фарид не ответил и тяжело вздохнул. Может его застраховать? Хотя…. Валиев про себя решил, что больше такого не допустит. За мальчишкой просто пригляд нужен, вот и все. А уж он приглядит.
-Ты мне вот что скажи, Иванов Алексей, у вас на базе добровольцы нужны?
Леха, приподняв одну бровь, посмотрел на Фарида:
-Ты что, в спасатели собрался?
-А почему нет?
-Где служил?
-ГРУ, десантура.
-Э-э-э….. Тебя точно возьмут. Вот только курсы пройдешь, квалификационные, двухмесячные.
-Двухмесячные, говоришь? – переспросил Фарид, что-то прикидывая в голове, - а ты отпуск когда последний раз брал?
-Года три назад.
-Значит, два месяца тебе дадут?
-Должны, а причем здесь я?
-При том, при всем, при этом.
-Ну, это конечно ответ.
Фарид решил больше не разговаривать, а просто действовать. Обычно он всегда так делал, когда ситуация заходила в тупик. И сейчас, если все получится так, как он планировал и если все его догадки и наблюдения верны – то все будет так, как надо. А если нет…. Об этом он подумает в следующий раз.
Он осторожно, губами коснулся ссадин на Лешкиной спине. Проследил полоску языком, провел рядом пальцем. Леха удивленно выдохнул, но протестовать не решился. Просто замер под тяжелыми, теплыми ладонями. Фарид тихонько подул ему в ухо и прикусил за мочку. Было неожиданно приятно. Иванов, сам не заметил, как подставил шею под череду поцелуев. А руки жадно, нежно гладили, изучали, трогали. Лешка и сам не понимал, что с ним творится, что с ним творят. Валиев окутал его своими прикосновениями, поймал в паутину случайных касаний и легких укусов. Хотелось…. Хотелось ответить ему тем же или хотя бы растаять. Фарид облизнул его сосок, подул на него – влажно, немного холодно, но странно приятно. По позвоночнику скатились мурашки. Лешка лежал распластанный на кровати и смотрел в глаза молчаливо улыбающемуся, нависшему над ним, Фариду.
-Можно? – спросил он, медленно стягивая простыню, в которую завернулся Иванов после бани.
-Можно? – шептал он, целуя грудь и золотистый пушок на животе, поглаживая, чуть надавливая, разогревая застывшие мышцы.
-Можно? – уточнял он, неторопливо забирая в рот вставший член. И Лешкины скулы горели от румянца и возбуждения.
-Можно? – жарко дышал он, разводя Лешкины бедра, и поглаживая, насаживая его на свои пальцы.
«Можно?» просили его глаза, когда он медленно входил в растянутого и дрожащего под ним Лешку.
-Да! Да-а-а-а….- стонал под Фаридом Лешка, вцепляясь в ему в плечи, до синяков, до царапин, - да-да-да!!!
Лешке снилось что-то большое и теплое. И это большое и теплое крепко прижимало его к себе, периодически целуя.
-Фарид, отвали, - проворчал он, зарываясь поглубже в одеяло.
-Да ладно тебе, давай еще разок.
-Фарид, отвали, я тебе говорю, дай еще хоть полчасика поспать. Шестой раз я не потяну. Задница не резиновая.
-Ну Ле-е-еш, - хрипло протянули рядом.
-Нет уж, иди на фиг. Подрочи, блин. Меня не трогать! У меня плечо болит! И нога! И задница, в конце-концов!
-Дрочить рядом с тобой – преступление.
-Это еще почему?
-Потому что рядом целый живой ты.
-Вот же ж животное! Знаешь, товарищ майор, ты похотливая зверюга.
Фарид весело расхохотался.
-Ну что есть, того не отнимешь.
-Дай водички попить, извращенец.
-Щас принесу.
-Ага, - пробормотал Леха, снова засыпая.
Фарид сидел на табурете, задумчиво смотрел на спящего Леху. Тот лежал на животе, поджав под себя руки и тихо посапывал. Одеяло почти сползло на пол, обнажая крепкую попку, вишневые следы засосов на тонкой коже, старые синяки, едва заметную цепочку позвонков. И было в этом что-то настолько свое, настолько теплое и родное, что в груди сладко защемило и чуть-чуть запело. Фарид вздохнул, тряхнул головой и подумал, что ничего не заканчивается. Все только начинается.
-
-
24.12.2009 в 13:06-
-
24.12.2009 в 13:13браво!
зы:читать дальше
-
-
24.12.2009 в 13:22-
-
24.12.2009 в 14:10-
-
24.12.2009 в 14:42Мандаринки:
читать дальше
Автор, пиши исчо)))
-
-
24.12.2009 в 18:59тока где животрепещщущие подробности как в Де Саде?
-
-
25.12.2009 в 04:35-
-
25.12.2009 в 14:19короче, это... спасибо! с удовольствием почитаю еще что-нить твое, ты, главное, пиши
Mr. Hyde
-
-
26.12.2009 в 16:00А десадовские подробности..ну не вканали что-то)))))